. Сегодня 29.07.84, день моего рождения. Прекрасная погода – жара, дождь, солнце, купание, рыба, вареная сгущенка, обаятельнейшие мордахи, на которые смотрю с неизменным удовольствием. В программе – сбор ягод, пирог с черникой, – это согласованная со мною часть. Несогласованную го-товит вся компания. Палатка то и дело взрывается смехом. В природе и в душе такое блаженное состояние, что в нем растворяются все дела, заботы, даже настроение. Нет ничего, кроме этого дня. И я плаваю в нем, как в теп-лой, ласковой озерной воде, но еще и без всякого напряжения. Хожу боль-шую часть дня босиком по мягкой, густой, влажной и прохладной траве. «Йожусь» с Игорем (йога для здоровья). У него для каждого из сотни (или больше) упражнений, которые он знает, есть свои, особые слова, обозна-чающие, что именно оно, это упражнение, самое лучшее. Это обозначает примерно то же, что Женино «потрясающе», но несколько разнообразнее. Йожусь с Мариной (йога для красоты). Делаю с Игорем суставную гимна-стику. И я жалею только о том, что не могу скормить всего этого остальным и оставить себе навсегда (не в смысле «надолго», а в смысле «постоянно»).

«Именинная» программа удалась целиком. Сходили за ягодами – набра-ли минут за сорок семь литров голубики впятером. Промокли до нитки, тут же, на лесистом болоте, еще под дождем, разожгли огромный костер и к мо-менту окончания дождя умудрились просушиться – это все Сашино искусст-во . Видели (впервые), как растет морошка, немного поели ее. Спекли пирог с голубиной и черникой. Это в походе первый и, думаю, в последний раз. Низ подгорел, а как пекли верх – видно будет из фотографий и слайдов.
После ужина была «несогласованная» программа. К утренним подаркам – лаптям, каргопольской расписной тройке, футболке, цветам, вареной сгу-щенке – прибавился потрясающий венок (работы Аси) и частушки, от кото-рых просто валилась со смеху. И опять – только одно расстройство – что нельзя положить «в зобок» прямо в том виде, в котором произрастает. А по-том был чай с пирогом, с гостями, Игоревой классикой и песнями одного из гостей, Володи Трубецкого – до трех часов ночи.

На следующий день мы уезжаем. Всем очень грустно расставаться с Массельгой, друг с другом, после этого отдыха души глаз и тела не хотел-чется влезать в шумную, бензиновую Москву. Но оказалось, что никто, кро-ме Марины, остаться не может ни на день – дела, работа, обязательства. По-степенно в мыслях начинаем вкручиваться в них.
Два трактора «Беларусь», обвязанные нашими рюкзаками, вывозят меня в Лекшмозеро. Остальные идут налегке пешком. В Лекшмозере последняя (случайная) встреча с Андроником, который с ветерком несется навстречу нам на мотоцикле. Он останавливается, пьет с нами молоко и отправляется пешком на Массельгу. Это уже в темноте, после того как он сегодня уже прошел 40 км в поисках Челмогорского монастыря (прошел мимо, не разгля-дев монастыря в куче щебня). Завтра – день святого Макария, и он будет служить молебен в небольшом сарае под церковью на Хижгоре.
Ночуем мы в чистом и уютном доме Ольги Васильевны Ушаковой. Ее нет, она пошла «к Макарию». Я ее не видела, но все о ней говорят очень хо-рошо. В доме у нее несколько икон, и интересных. Но одна как бы спрятана – задвинута за другую икону. Вадик ходит вокруг икон как котик вокруг сме-таны – очень уж хочется посмотреть. Но Саша не разрешает ничего трогать. Вадик дожидается, пока Саша заснет, спрашивает разрешения у меня. Я бо-юсь ответственности и не разрешаю, хотя очень хочется разрешить.

Прошло несколько «московских» закрученных дней, прошел летописа-тельский азарт. Да вроде бы все основное записано. Расставаться нам было очень грустно. Все тогда думали, что видеться будем часто, но даже если это не так, то уверена, хоть не сразу все, но видеться будем, будем спорить и внимательно выслушивать друг друга, смеяться и подтрунивать, слушать музыку и петь песни, и у всех останется острое желание проводить вместе большие и маленькие «куски» времени, дома и в путешествиях, за столом и у костра.